Добровольцы на Донбассе: украинский сценарий1 min read
Эта запись также доступна на: Украинский
События в Мукачево в июле 2015 г. продемонстрировали, что украинские добровольческие батальоны, которые сыграли важную роль в конфликте на Донбассе, постепенно превращаются в острую угрозу для общества. Наличие оружия у неподконтрольных центральным властям формирований, как оказалось, может грозить насилием и беспорядками в регионах, находящихся за сотни километров от зоны боевых действий.
Стороны конфликта на Донбассе взяли курс на использование исключительно регулярных военных частей, а значит решать проблему добровольцев придется в краткие сроки, максимально эффективно, и не обязательно мирными способами. С похожей проблемой вскоре может столкнуться и Российская Федерация, по мере возвращения тысяч россиян, воюющих на стороне «ДНР» и «ЛНР».
Изначально в конфликте на Донбассе добровольцы стали главными действующими лицами. В условиях де-факто отсутствия армии в Украине, добровольческие батальоны весной-летом 2014 г. выполняли основной объем фронтовых действий, пока возрождались регулярные военные структуры. Большинство батальонов формально входило в структуру МВД и это накладывало отпечаток на эффективность проводимых ими операций – часто отсутствовала необходимая координация с частями под руководством Министерства обороны. Наиболее известными добровольческими батальонами стали «Донбасс», «Днепр», «Правый сектор» и «Айдар». Следует отметить, что в их деятельности периодически фиксировались примеры злоупотреблений, в том числе похищения, незаконные задержания, жестокое обращение, кражи и вымогательства.
Если основу украинских добровольцев составляли активисты Майдана, то с другой стороны им противостояли, в основном, ветераны советских и российских спецслужб, участники конфликтов в «горячих точках» (Приднестровье, Босния, Чечня, Нагорный Карабах, Абхазия и др.), а также пестрый сплав полумаргинальных элементов, имеющих опыт службы в армии. Для многих из добровольцев «ополчения Донбасса» главным доводом взять оружие стало вовсе не желание защищать права русскоязычного населения, а, в первую очередь, возможность заработать. Так, весной 2014 г. «ополченцы» на блокпостах рассчитывали на ежедневную «зарплату» в десятки, а то и сотню долларов в день. После начала массового закрытия предприятий в регионе, служба в «ополчении» стала одной из немногих гарантий получения стабильного дохода.
Особо стоит подчеркнуть интернациональную сторону конфликта на Донбассе. Официальная Москва уже не отрицает, что на стороне «ДНР» и «ЛНР» воюют российские граждане. Однако, всячески подчеркивает, что делают они это сугубо добровольно. Оценить их численность крайне трудно, но очевидно, что их количество измеряется несколькими тысячами. В сети Интернет можно легко найти подробные инструкции для граждан РФ как вступить в «ополчение» и где находятся перевалочные пункты. Источники финансирования, как и бюджеты «ДНР» и «ЛНР», остаются засекреченными, но только для выплат жалования военным «республики» необходимы десятки миллионов долларов ежемесячно.
На стороне Украины, как и «республик», воюют также представители других национальностей – американцы, поляки, грузины, французы, сербы, хорваты, молдаване и даже китайцы. Однако их численность не превышает нескольких сотен.
После подписания Минска-2 в феврале 2015 г. обе стороны конфликта взяли курс на деэскалацию, одним из ключевых моментов которой является расформирование добровольческих соединений, которые не подчиняются приказам центрального командования. В «ДНР» и «ЛНР» произошли зачистки «казачьих» формирований, а все батальоны стали частью двух армейских корпусов, разделенных на бригады. В Вооруженных силах Украины добровольческие батальоны стали частью регулярных воинских частей Министерства обороны Украины, либо подразделениями Национальной гвардии.
В случае успешной реализации Минских соглашений, неминуемо возникнет вопрос будущего добровольцев, имеющих опыт военных действий. Их возвращение в мирное общество вероятно грозит вспышками насилия, повышением активности криминалитета и созданием частных мини-армий в различных регионах как Украины, так и Российской Федерации. Следует отметить, что эффективных механизмов социальной адаптации для этой категории военных, крайне мало. Чаще всего им диагностируют «посттравматический синдром» и предлагают психологическую помощь в стационарных поликлиниках. В то время как их базовые проблемы – жилье, работа, социализация — остаются нерешенными. В результате конфликта на Донбассе можно говорить о десятках тысячах таких людей, которые в будущем столкнутся с подобными проблемами. И крайне важно именно сейчас начать обсуждать проблему их реинтеграции в общество. Пока еще не слишком поздно.
Редакция «Лабиринтов Войны» задала вопросы о том, какую роль добровольцы играют на современном этапе конфликта на юго-востоке страны, а также о рисках для Украины в случае деэскалации конфликта на Донбассе и реализации Минских соглашений директору Центра международной безопасности и евроатлантической интеграции Ужгородского национального университета, профессору Игорю Тодорову:
«Патриотически настроенные воины добровольческих батальонов с начала российской агрессии играли и продолжают играть важную (иногда — определяющую) роль в противостоянии оккупантам и коллаборантам на линии фронта. Часть добровольцев почти сразу после победы Революции Достоинства направились в Донбасс для участия в т.н. АТО. В тоже время не стоит их идеализировать. При этом важно помнить, что эскалация напряженности на Майдане 19 января прошлого года произошла благодаря радикалам. При этом без ответа остались вопросы о возможной их связи с российскими спецслужбами. В этом контексте элементарный вопрос о том, кому в первую очередь выгодны события в Мукачево, носит риторический характер… Соответственно, я не исключаю дальнейшие провокации и дестабилизацию ситуации. Абсолютно противоправно наличие, а тем более использование оружия кем бы то ни было, кроме правоохранительных органов. Монополией на насилие обладает только государство. Но все это только одна сторона проблемы. Действия добровольцев в глубоком тылу находят определенную поддержку у части общества. Это обусловлено отсутствием глубоких правовых традиций в обществе, надеждой на быстрое и радикальное решение животрепещущих проблем через «революционную целесообразность». Такие настроения можно пояснить отсутствием глубоких и кардинальных реформ во всех сферах жизни, агрессивным сопротивлением сложившейся коррупционной системы…
Что касается адаптации добровольцев к мирной жизни, то этот вопрос пока не столь актуален. Говорить о деэскалации войны в Донбассе – преждевременно. Т.н. Минские соглашения – невыполнимы в принципе, т.к. должны включать в себя действия инициатора конфликта и агрессора на которые он не пойдет. Я имею в виду вывод российских военных с территории Украины, отказ от фейковых проектов «днр-лнр», закрытие украино-российской границы. В перспективе, проблема послевоенной адаптации не только добровольцев, но всех военных – участников боевых действий должна решаться путем рационального взаимодействия государств, волонтеров, гражданского общества. Для успеха адаптации следует использовать опыт стран НАТО, чьи военнослужащие принимали участие в Иракской и Афганской войнах. Безусловно, применение такого опыта должно максимально опираться на украинские реалии».
Андрей Каракуц, Центр международной безопасности