Встреча в Берлине в сокращенном нормандском формате (Порошенко, Олланд, Меркель без Путина) 24 августа 2015 г., в день независимости Украины, должна была определить будущее Минских договоренностей в условиях усиления напряжения на линии соприкосновения. Демонстративное неприглашение президента России на встречу было, с одной стороны, реакцией на обострение обстановки на Донбассе, фактически до уровня эскалации предвоенных действий (количество обстрелов возросло на конец августа до 150 в сутки, в том числе с применением тяжелой артиллерии и реактивных систем залпового огня), с другой — сигналом Москве.

Если президент России не хочет контролировать и сдерживать агрессию «ДНР» / «ЛНР» — на него нужно давить. Запад однозначно расценивает ситуацию в Украине не как гражданскую войну (чего бы желал Кремль), а как действия проплаченных Россией наемников на развал страны, при использовании, в том числе, скрытой интервенции регулярных вооруженных сил. Запад убежден, что Россия блефует, когда она говорит о мире на Донбассе, на самом деле готовится к войне. Справедливости ради стоит сказать,  что давление на Путина возымело эффект. После телефонных убеждений, президент РФ согласился повлиять на стороны конфликта, а на встрече контактной группы в Минске была достигнута договоренность прекратить огонь для того, чтобы дети пошли в школу 1 сентября. И, о чудо, на Донбассе наступил мир – обстрелы за сутки исчисляются уже разами, а не сотнями раз. Артиллерия и «Грады» также молчат! Надолго ли?

Президент Украины Петр Порошенко по итогам встречи в Берлине заявил о своей полной приверженности к соблюдению выполнения Минских договоренностей, достигнутых в сентябре 2014 г. и в феврале 2015 г. Украинский президент неоднократно заявлял о «безальтернативности Минска». Безусловно, подобная линия поведения президента является игрой на публику. Однако это не значит подтверждения тезисов кремлевской пропагандистской машины, в частности, о том, что под прикрытием Минских соглашений «украинская хунта готовится к наступлению и уничтожению Донбасса» — Украина не имеет достаточно сил и ресурсов для подобных действий. Порошенко и украинские дипломаты продолжают апеллировать к нарушению украинского суверенитета из-за российской агрессии, соблюдая ныне непопулярный в Киеве план возвращения оккупированных территорий в состав государства. Одним из болезненных шагов на пути имплементации положений Минских договоренностей является закон о децентрализации, который был проголосован в Верховной Раде в первом чтении в кровавый понедельник – 31 августа (под зданием Верховной Рады вследствие столкновений митингующих с силовиками, террористического акта, погибло трое нацгвардейцев, более 140 получили травмы), что предполагает определение де-факто особого статуса оккупированных территорий Донбасса. Позиция президента Украины не находит большой поддержки у депутатов, которые голосовали за закон «из-под палки». В тоже время, определенные политические силы (ВО Свобода, УКРОП, Правый сектор, Радикальная партия) используют радикальный популизм и агрессивную риторику для увеличения собственной популярности, подрывая дипломатические усилия Украины.

Когда Порошенко заявляет, что мы имеем то, что имеем – «Минск-2», а «Минска – 3» уже не будет», это не значит, что президенту Украины не нравится столица соседнего государства. Не выполнив проигрышные для Украины соглашения (проблемы с имплементацией минских договоренностей начались фактически сразу — с захвата Дебальцево через неделю после их подписания), нет никакого смысла продолжать диалог с глухонемым оппонентом. Более того, кардинальных изменений требует и сам формат переговоров. Последний шанс формата нормандской четверки — встреча во время генеральной ассамблеи ООН в конце сентября, а также проведение местных выборов на оккупированных частях Донецкой и Луганской областей в октябре 2015 г. Глава МИД РФ Сергей Лавров уже инициировал проведение встречи в нормандском формате на уровне министров иностранных дел в течение следующих двух недель в преддверии озвученных событий. Если Россия ожидаемо не проявит никакой воли к миру и выполнению «Минска-2», очевидной станет потребность переформатирования состава медиаторов.

Нормандский формат уже не удовлетворяет требованиям времени, когда канцлер Германии и президент Франции выступают скорее как сторонники умиротворения агрессора, чем ярыми защитниками международного права. На кону не просто эскалация насилия в отдельно взятой стране на отдаленных границах Евросоюза, но и большая война в Европе, о которой уже предупреждают не только эксперты англо-саксы, но и европейцы. Очевидно, что участие в переговорах должны принимать те страны, которые наиболее заинтересованы в стабилизации, а также исторически понимают амбиции и последствия этих амбиций путинской России.

Наиболее целесообразный формат переговоров предусматривает для Украины участие в них географических соседей — стран Прибалтики, Польши, Венгрии, Румынии и др. Президент Польши Анджей Дуда уже выказывал желание стать одной из сторон в переговорах по урегулированию конфликта в Украине. Желанным для Киева является также непосредственное участие в переговорах представителей США. Франция и Германия, страны с устойчивым российским лобби еще со времен антиамериканской дружбы Ширака-Шредера-Путина, когда они вместе противостояли вторжению американцев в Ирак в  2003 г., обычно воспринимаются как переговорщики, что способствуют конструктивному (в российском понимании) диалогу через позитивное восприятие этих стран россиянами. Однако Запад должен, наконец, понять — только жесткая (на границе разумных действий) дипломатическая позиция, даже через прямую угрозу конфронтации России с НАТО, могут остановить войну.

Валерий Кравченко, Центр международной безопасности

Версия для печати